Спираль - Страница 79

Потом он сообразил взглянуть на ПДА. Ему всё с приседаниями вернули — и приборы, и патроны, и гранаты, — только выведи, батюшко… Он вывел. Прямо под пулемёт.

Но вроде бы никого не задело.

Блин.

Экранчик ПДА был буквально испещрён пометками аномалий. Мы вот здесь, а дальше… ой. Просто ой.

Зато поблизости не было ни одной нераспознанной (а значит, вражеской) отметки других людей и вообще никакой органики, и была лишь одна зелёненькая — «свой» — метрах в двухстах… вон в том направлении. Так, смотрим.

Ни черта не видно. Два кривых деревца, заросли ивняка, ручей.

Тогда Юра стал по ПДА вызывать этого «своего».

— Отметка Б-406, Б-406, я — Б-618, Б-618, видишь меня?

Молчание.

— Б-406, Б-406, я — Б-618, Б-618, это ты, зараза, по мне садишь очередями?..

— Вижу. Вижу тебя, Б-618, ты кто?

— Курсант Шихметов, бюро «Волкодав».

— Юрка? Ты как сюда мог попасть?

— А ты кто?

— Настя Малая.

— Да чёрт!.. Настя, какого хрена ты в меня шмаляешь? У меня тут семнадцать человек гражданских, а вокруг поле аномалий…

— Вообще не двигайтесь, Юра. Замрите. Там поле аномалий.

— Я уже увидел. Все лежат. Ты почему в нас стреляешь?

— Я думала, это банда. Банда ушла в аномалии. Я одна, Юра. Наши будут только через час.

— Банда? Какая банда?

— Человек восемь. Они где-то там, Юра. Будь осторожен.

— Я осторожен, Настя. Почему ты одна?

— Потому что. Все погибли. Тут брод был заминирован. По сторонам «карусели», а посередине фугас. Я одна.

— Сейчас я медленно встану, ты меня увидишь.

— Да.

— У тебя есть вешки?

— Уже нет.

— Понял. А ты ходить можешь?

— Нет, Юра. Я без ноги. Я под наркотиком, Юра, потому и… Извини.

— Понял. Настя, ты жди. Я сейчас медленно иду к тебе.

Юра отключил связь и вывел ПДА в режим наивысшего разрешения. Так он давал все возможные препятствия на расстоянии только до тридцати метров, зато с очень высокой точностью.

Сосредоточились.

Гаек нет. Ну да ладно. Зато есть патроны.

— Вы двое, — позвал он Серёгиных бойцов, одного звали Матвей, другого Максим, но запомнить, кто есть кто, Юра не мог, да особенно и не стремился. — Ты, толстый. И ты, Эля. Сейчас мы идём очень-очень медленно, и вы ступаете за мной след в след. Эля, вот тебе примерно две сотни, — он ссыпал в оттопыренные карманы куртки макаровские патроны из разорванных пачек, — будешь каждый шаг бросать по одному себе под ноги. Дамы, пойдёте тогда, когда я дам отмашку, понятно? Чётко по дорожке из патронов. По одной. Торопиться некуда. Тоже понятно? На самых ответственных местах буду оставлять по одному из мужиков в качестве вешек. Вешки, всех пропустите, пойдёте последними. Тоже понятно? Ну и отлично. Тогда движемся в таком порядке: я первый, Эля за мной — отстаёт на шаг, дальше толстый, дальше Максим, последний Матвей. Всё всем ясно?

Ясно было всем.

— Ну, тогда…

Юра ещё раз сверился с ПДА, потом поднёс к губам гармонику и заиграл. Тут же реальность как бы подёрнулась зеленоватой рябью, и совсем рядом — протянуть руку — он увидел шипы. Чуть ближе, чем обещал ПДА.

— Шаг в шаг, — напомнил он.

«Тигр» с вывороченным задним мостом застрял на подъёме из русла ручья. Настя, вся в крови, страшно бледная, с ввалившимися глазами, сидела в турели. Двери машины были распахнуты все, с переднего сиденья свешивался мёртвый боец, и еще кто-то неподвижно раскинулся на заднем.

Юра обернулся. Отсюда он видел всех. Женщины стояли неподвижно и смотрели в его сторону. Он махнул рукой. Там они, наверное, всё уже между собой решили, потому что безо всякого промедления одна отделилась от группы и, глядя под ноги, двинулась к первой «вешке» — Матвею.

Хорошо.

— Настя, — позвал Юра. Встретился с непонимающим и враждебным взглядом.

О чёрт.

— Эля, давай её вынем. Только осторожно. Залезай на машину.

— Ага…

Сам Юра забрался в салон. Убитый на заднем сиденье был Сашей Назаренко. Да что же у них тут такое происходит…

Насте оторвало левую ступню. На голень она смогла наложить жгут, а нормально перебинтовать культю сил не хватило, и тяжёлый ком бинтов отвалился при первом прикосновении. Ну и ладно, с этим повременим.

Извини, Сашка… Юра отодвинул труп, чтобы встать самому.

— Эля, приподними её за плечи… так, всё, я взял. Отпускай.

Настя оказалась на Юриных руках; он присел и смог перехватить её удобнее; рука упала ему за спину, а лицо оказалось к лицу. Медленно, по сантиметру, пятясь, он стал выбираться из машины.

— О, Юра, — сказала Настя плывущим голосом. — Это ты? Как ты сюда попал?

— Пешком, — сказал он. — И немного на дрезине.

— Издеваешься.

— Никогда.

Наконец он выбрался наружу. Отнёс Настю наверх, положил на землю.

Эля спустилась, подбежала.

— Что-нибудь ещё?

— Посмотри, там за спинкой должна быть санитарная сумка.

— Ага.

Настя закрыла глаза, потом снова открыла.

— Ты же из отпуска уже должен был вернуться, — голос её прозвучал неожиданно твёрдо.

— Наверное, — сказал Юра. — Счёт дням потерял.

— Это ты за ней ходил?

Юра оглянулся. Эля рылась в машине.

— Да.

— Красивая… — Глаза Насти закатились.

— Эй! — сказал Юра. — Не уплывай. Ну-ка!

Впрочем, пульс на сонной артерии был. Слабенький и частый, но уверенный.

Эля выволакивала сумку на ремне. Ремень за что-то зацепился.

Юра посмотрел в другую сторону. По провешенной тропе шла следующая женщина. Ну и отлично, подумал он.

А потом Юра услышал по ту сторону речки, за бурой рощицей, торопливый звук нескольких моторов. Вот и наши…